Славная фамилия Морозовых

Великая Отечественная война, пожалуй, явилась самым трагическим временем для жителей нашего села. Это коснулось не только тех, кто не дождался с войны любимых сыновей, отцов, мужей, но и тех, кому пришлось восстанавливать хозяйство, особенно трудно пришлось вдовам. Моя героиня – это Евдокия Петровна Морозова. Вдова, мать четверых детей.

Муж Дмитрий как любил своих дочек – это Маня, Нина и двойняшки Шурочка, Лида. В 1940 году Дмитрия взяли на финскую войну. Пока новобранец учился овладевать оружием, война закончилась. А дочкам он прислал фотографии, надпись уже затерта, но дочери помнят.

«Дорогим моим детям, Мане, Нине, Шуре, Лиде. Не забывайте меня, я вас люблю». Письмо на обратной стороне фотографии Евдокия Дмитриевна, дети, внуки, может, тысячу раз читали, поэтому что там написано, знают только дети да внуки. не успел Дмитрий побыть дома со своей Дунюшкой да дочками, как отправили учиться на председателя. В народе уж ропот пошел, что-то многих увозят и учиться, и в лагеря какие-то, вон Сёмку Копытова средь бела дня увезли. Куда? Спрашивали бабы друг у друга, а отвеить никто не мог. Не к добру это, вон уж сколько мужиков увезли. Прошло немного времени, и объявили войну.

Дмитрий Морозов воевал в Смоленской области. Старшая дочь Мария Дмитриевна Секачева вспоминает, что приходило несколько писем коротеньких, написанных карандашом, видно, писал в коротенький перерыв между боями. В это время на фашистских оборонительных рубежах действовала группировка «Центр».

Младшая дочь Александра Дмитриевна сказала мне по телефону, что отец был трижды ранен, и третья рана 13 марта 1942 года оказалась смертельной. В Книге Памяти записано, что Дмитрий Морозов погиб в с.Слобода. До полного изгнания фашистов из Смоленской области оставалось 3 месяца. Солдат Морозов не дожил. А Евдокия Петровна осталась вдовой с четырьмя дочками и со стареньким отцом, Петром Феклистовичем Леоновым. Всю войну вместе ударно работали в колхозе. Пришла похоронка, Дуняша не поверила, что ее Дмитрий может погибнуть. «Неправда это», - говорила она бабам и ходила пешком в Тогул (военкомат), может, ошиблись.

После победы у каждого пришедшего с войны спрашивали о своих мужьях. «В День Победы все радовались, - говорит Мария Дмитриевна. – Вся молодежь с 10 до 14, 15 лет с балалайками, гармошками пошли на перешеек, там пели, плясали, встречали подводы, уже возвращались солдаты из госпиталей.

Дуня и после Победы ходила в военкомат. Не мог ее Митя погибнуть. Для нее он всегда останется живым. Но жизнь продолжалась, больше половины деревенских мужиков не вернулись с войны.

Евдокия Петровна и отец работали в колхозе, а чтобы прокормить детей, одеть, обуть, держали корову. Дуняшка-то всё в колхозе, а Петр Феклистович и корову подоит, вместе с девчонками управит все по хозяйству. Маня отнесет молоко на завод, за которое платили копейки.

- Маме было жалко всех слабых, - говорит Мария Дмитриевна. – Не может какой-либо старичок мешок с зерном поднять, мама отодвинет и молча сделает что нужно. Вспоминает М.И.Хлынова, которая работала с Дуняшей на ферме.

- Самая скромная из всех работниц. Другие жулят, а толку нету, а еще говорили, что Дуня всегда чистая, как искорка. У них и домик такой был, всегда побелен снаружи, а во дворе окна росли высокие разноцветные мальвы. Ни у кого на нашей улице не было такой красоты. Даже помню, мама говорила: «Когда же Дуняшка успевает и на работе, и по хозяйству, да еще цветы выхоживает.

Расскажу еще и про отца тети Дуняши, его все ребятишки любили, он работал сторожем на ферме, которая была за нашим огородом. В сторожке стояла железная печка из бочки, в которой он варил картошку по весне ослабевшим овечкам. Вот мы несколько маленьких ребятишек (мне было лет 5) ходили к бате Пете есть эту «овечью» картошку. Он посадит нас на топчан, на теплую овчину, положит нам картошки, вытряхнет всё из своего сидора, что тетя Дуня на ночь ему положила, и угощает нас: «Ешьте, мои пострелятки». Когда съедим все и он скажет: «Ну, побегайте домой» (т.е. бегите). Мария Дмитриевна рассказывала: «Мама соберет ему сумочку, а еще подкладывавет».

- Да куда накладываешь столько?

Он только и скажет: «Дык ребятишки придут». А я как приду домой с грязной мордашкой, мама ругается: «Опять к Петровану ходили? Узнают, посадят ведь». А мы все равно ходили к доброму бате Пете.

Я спросила у Марии Дмитриевны: «Он дома тоже такой был»?

- Нет, дома он очень строгий был.

За свой добросовестный труд Евдокия Петровна была участницей Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Я позвонила в Оренбург младшей дочери Лидии Дмитриевне и спросила, что она может сказать тем людям, кто знал ее маму. Лида ответила: «Кто помнит еще, пусть в родительский день поклонятся ее могилке, а всем своим землякам желаю: не забывайте тех, кто остался на войне и работал в самые трудные годы, помогая друг другу».