«Никогда не работали так, как в те годы»

Рассказы о целине немногословны, но похожи

В послевоенные годы стране не хватало хлеба. Выручила целина. С её освоением страна начала получать намного больше зерна. Пшеница с Алтая и Казахстана была лучшей по качеству, хотя урожайность осталась невысокой. О том времени говорят люди, судьба которых была связана с целиной. Их рассказы немногословны, но все похожи.

Повар

Мария Медведева

- В школе я учиться не захотела, и когда к нам в село приехало много ребят для работы на целине, стала поваром в колхозе «Вперед к коммунизму», – делится Мария Яковлевна Медведева из Хомутино. - Мне было 14 лет. Сначала сомневалась, боялась, что у меня не ничего не выйдет, ведь толком ничего не умела, но дали возможность и время, чтобы освоить эту профессию. В напарниках была у Натальи  Моруновой, я её бабой Наташей называла. Хоть я была молодой и неопытной, но она меня частенько и одну оставляла на полевой кухне. Напишет или расскажет, сколько литров воды нужно для супа, какие продукты и когда засыпать в котел. Я справлялась. Три раза в день нам нужно было всех досыта накормить. Приходилось вставать пораньше, чтобы успеть приготовить завтрак, а перед этим получить необходимые продукты, которые привозили на лошади в поле. Печь топили дровами, воду тоже сами возили. А вечером, после ужина, все уходили спать или по своим делам, а мы мыли посуду. Питались хорошо: супы варили с капустой и мясом, готовили лапшу, каши пшенные, рисовые, делали котлеты. После завтрака замачивали мясо, чтобы оно было мягче, и начинали готовить обед. В основном я выполняла всё то, что мне говорила баба Наташа. Бывало, работали до позднего вечера и даже ночи, это зависело от того, во сколько прекращали молотить ребята. Порой приходилось возить еду на поле, когда они сами не могли приехать. Так работали повара с весны и до осени. 

с.Хомутино.

Прицепщик

Иван Смаль

В Хомутино живет ещё один человек, который участвовал в освоении целинных земель – Иван Емельянович Смаль. После того, как он закончил обучение в шестом классе, остался работать в родном селе, хоть его и уговаривали поехать в город, чтобы продолжить образование. В годы целины он успел поработать везде, где только было можно: на прицепе, возил сено и солому, был трактористом, сеяльщиком.

- Тяжело было, особенно прицепщикам, - вспоминает он. – Трактористы хоть в кабинах находились, пусть и в холодных, но всё же не на ветру. Прицепщик же всю смену крутится на железном сиденье, а начиналась она  где-то с семи утра и до вечера. Весь день на солнце находились. Это сейчас механизаторам хорошо, не то что нам тогда. Прицепщик должен был выключать плуг, когда трактор разворачивался, чтобы тот поднимался, и потом опускать, чтобы можно было дальше пахать. Прицепщиком было работать опасно, если немного отвлечешься или задумаешься, то могло и ноги плугом отрезать. Работали посменно. Сначала прицепные комбайны были, потом пошли самоходные. Когда подходило время уборки, техники не хватало, поэтому мы отвозили зерно на лошадях. Хлеба собрали много, стали жить лучше. Также приходилось стаскивать сено в копны. Мы с соседом Степаном Кислициным ещё метали солому. Я стоял на стогу и принимал, когда тот подавал её трактором. Работали в жару и холод. Хочешь, не хочешь, а надо было.

с.Хомутино.

Комбайнер

Михаил Быковский

В Бочкаревской МТС комбайнером работал Михаил Егорович Быковский. В то время он как раз вернулся из армии.

- Я застал время уборки урожая, а он был хороший, потому что засевали много новых земель. Самый богатый урожай пришелся на 1956 год. До этого времени жилось тяжко, потому что деньги не платили, а потом иногда выдавали зерно. Целинники жили в вагончиках, домой могли ездить только в субботу. Всё остальное время проводили в поле. Получали новую технику (гусеничные трактора), распахивали все земли, которые только было возможно, и засевали их.

Первое время я работал прицепщиком и на тракторах, а потом стал комбайнером. Дело это было нелегкое: сутки трудишься, затем приходила другая смена, и можно было в вагончике часов пять-шесть передохнуть. Иной раз техника не могла распахать трудные участки земли и часто ломалась. В таких случаях ремонтировали до тех пор, пока неполадки не устранялись полностью, и не имело значение, какое время суток на улице. Если было темно, то разжигали костры для освещения. В общем, не позволяли быть простоям. Техника была примитивная, кабины не оборудованные, управление тракторами тяжелое.

С весны и по осень работали на полях, а в зимнее время приводили технику в порядок к следующему сезону. Как только наступали заморозки, трактора и комбайны загоняли на территорию, где проходил ремонт. В зимнее время работы было значительно меньше, в воскресенье отдыхали. Некоторые молодые ребята не выдерживали такой нагрузки, в основном это были приезжие, и они возвращались домой. Нам-то уезжать некуда было.

Пахали в любую погоду, невзирая на жару или дождь. Если начинался дождь во время уборки, то мы оставляли на поле комбайн, подцепляли плуг и ехали пахать. Главное, чтобы не было простоев. Когда болели, давали больничный лист на день или два. У меня даже как-то было, что глаз болел. Мне директор выделил лошадь, мой штурвальный работал на комбайне, я сидел на полосе и во время поломок помогал его ремонтировать или подсказывал, что и как делать. Глаз был перевязан, ничего не видел, но работал.

Праздники у нас проходили так: например, 9 мая приезжали к памятнику, 1,5-2 часа смотрели и слушали митинг, и снова отправлялись на поле. Намного позже иногда летом коллективом собирались и рыбачили.

с.Бочкари.

Бригадир

     Федор Борк     

Помимо простых рабочих не обходилось на целине без бригадиров, на которых возлагалась ещё большая ответственность. В поселке Степном, тогда ещё существовавшем, эту должность занимал Федор Александрович Борк. В 1941 году, когда ему было 14 лет, он приехал туда из Саратовской области.

Сначала Федор Александрович был обычным рабочим. Первое время жили, можно сказать, в землянках. Потом, в годы целины, появились новые вагончики. Тогда он уже стал бригадиром, но в Степном Федор Александрович проработал около года, пока его не перевели на ту же должность в Рупосово.    

- Технику на целину поставляли новую, - отмечает он, - молодые ребята приезжали со всей страны. Самой большой трудностью было то, что многие не хотели работать на сенокосе. Они сеяли, убирали урожай, но почему-то никак не соглашались косить сено. Уговорили учетчика, чтобы он им отмечал каждый день, как отработанный. Как-то приехал главный агроном, они его чуть не избили, требовали зарплату. Мужики сначала ко мне с этим вопросом приставали, а как я мог им деньги начислить, если не было за что?  

Бригадир руководил бригадой, следил за показателями, за качеством работы. Сталкивался с ежедневными проблемами: не хватало машин отвозить зерно, трактора и комбайны ломались, планы ставили высокие, а рабочих не хватало. Именно эти планы заставляли целинников распахивать землю даже в логах и оврагах, так как не хватало полей. Но толку от этого не было, потому что когда собирали пшеницу, комбайны шли внаклон, зерно скатывалось на один бок и высыпалось обратно на землю через решето. Потерь было очень много, но ото всех требовали строгого выполнения плана, поэтому приходилось идти на крайние меры.             

- Мы жили тяжело, - продолжает Федор Александрович, - Денег не было, питались плохо, работали в холода. Стало немного легче, когда переехал в Рупосово. А про целину, в общем, скажу так, никогда я так не работал, как в те года.              

с.Целинное.