Экскурсия в детство

Встреча через 45 лет

   Прошлым летом произошло событие, которое трудно было заметить нашим односельчанам на фоне каждодневных летних забот, когда «день год кормит». В Целинную среднюю школу на 90-летие съехались выпускники 1967 и частично 1968 годов.

   Я закончил своё обучение в нашей школе в 1967 году, когда после девятого класса покинул село для дальнейшей учёбы в горном техникуме, а мои одноклассники выпустились в 1968. Мы начинали учиться в 1957 году в деревянном доме, называемом «голубятней». Сейчас этого домика уже давно нет,  его снесли ещё при нас. А стоял он там, где сейчас находятся центральные ворота на школьную территорию. На первом этаже домика были хозяйственные помещения и учебная мастерская, там мы проходили обучение по труду, на второй этаж вела крутая деревянная скрипучая лестница,  с перилами, отполированными до блеска. Вверх по лестнице мы взбегали, зато вниз с гиканьем съезжали по этим перилам.  На втором этаже  были непосредственно учебные классы, а также «актовый зал», он же зал спортивный, там же во время кратких перемен между уроками девочки водили хороводы и пели: «Ах вы сени, мои сени, сени новые мои!» Естественно, классами являлись бывшие спальни, а в зале ранее, при старых хозяевах, была гостиная. Размеры класса не позволяли втиснуть нужное количество парт, поэтому на некоторых сидели по три ученика, т.к. классы были многочисленными.

   Наш, первый «Б» класс располагался в проходной комнате, поэтому через нас постоянно проходили туда-сюда, ученики другого класса, которые занимались в дальней комнате. Начиналась наша учебная жизнь с учительницы Дьяковой Анастасии Никитичны, которая изо всех сил старалась привить нам любовь к знаниям. Классы были разбиты на звенья, которые назывались «звёздочками». В лучших демократических традициях выбирались командир звёздочки и обязательно санитар, в обязанности которого входила ежедневная проверка чистоты шеи и белизна подворотничка. Соревнование звёздочек между собой регистрировались в журнале. Политики мы тогда совсем не касались, но она влезала в нашу жизнь ото всюду. В учебниках старых изданий, которыми мы пользовались, некоторые фотографии членов правительства были замазаны чернилами, в новых изданиях их уже не было вообще. И это мы считали нормальным! Кроме  того, в нашем классе учился сын репрессированных, Олег Ковальчук. Их семья в те времена жила в землянке в ужасающей бедности, ещё беднее нас. Позже, когда из заключения вернулся отец Олега, они смогли устроиться получше, а ещё позже уехали из села. И вообще, мы были послевоенным поколением 1951 года и постоянно видели бывших участников войны, чаще всего на костылях, с орденами и медалями во всю грудь. Особенно хорошо мне запомнился одноногий  ветеран, который работал в больнице водовозом, водопровода тогда не было. Помню, что у него было штуки три Красной Звезды и много медалей. В силу малолетства, я очень боялся его деревянной самодельной ноги.

   Писали мы ручками с перьями № 11- «звёздочка», каждый ученик должен был иметь свою чернильницу, они почему-то назывались «непроливайками», действительно, они проливались только в портфеле. Иногда это обстоятельство позволяло удачно скрыть двойку в дневнике, пролив на нужное место чернила. Там, где сейчас располагается здание сельской столовой был деревянный книжный магазин, на вывеске которого значилось «КГИЗ», что должно было переводиться как Книжное Государственное Издательство. Тетрадь стоила две копейки, перышко для ручки-три копейки. Дневники стоили дороже всего – девять копеек. В тетрадях мы вручную чертили поля красным карандашом.

Освещение? Нет, просвещение!

   Кирпичного здания школы тогда ещё не было,  стояло деревянное, которое существует до сих пор. Детей в селе Яминском, как тогда называлось Целинное, было очень много, поэтому учились в две, а то и в три смены. Электроэнергии и водопровода в селе ещё не было, поэтому в каждом классе было по нескольку керосиновых ламп, а в коридорах стояли бачки с питьевой водой. В обязанности дежурного по классу входило держать в чистоте классную доску и стёкла ламп. Электричество появилось в селе значительно позднее, к тому времени уже было построено кирпичное здание школы. Первый электрический свет появился, как временный, от Шалапской дизельной электростанции, где тогда располагалась МТС. Свет давали на короткое время, лишь для райисполкома и школы.

   Несколько позже подтянули стационарную государственную электросеть, тогда электричество появилось и в домах селян, причём некоторые тёмные люди отказывались от этого блага цивилизации, предпочитая жить с керосиновой лампой. Например, на нашей улице Заречной жили две набожные бабульки Локтевы, яркие представительницы «сарафанного радио». Их звали Настюха и Наташка, которые стращали жителей страшными карами за «свет Антихриста», но потом и они провели себе электричество. В те годы проводилась борьба с «опиумом для народа», мы, пацаны старались не остаться в стороне. Забавы ради ставили перед их окнами тыкву с вырезанными отверстиями рта и глазниц, внутри горел факел. В темноте это зрелище было ужасающим, бабки, крестясь, отбивали поклоны перед иконостасом с бумажными иконами, а мы были вполне удовлетворены полученным эффектом. Иногда мой сосед, Серёга Паксеев, которого за басовитый голос с детства звали «Батя», исполнял частушки. Влезал на крышу своего домика и орал: «Кукареку, петушок залетел на плашку, разрешите посмотреть на Локтеву Наташку!» Глотка у него была лужёная, вся округа слушала и потешалась над тем, как колченогая Наташка внизу потрясала клюкой, которая служила ей вместо костыля.

   Как мне кажется, тогда в селе было три школы, две восьмилетних и одна десятилетняя. Восьмилетки располагались в отдалённых частях села, на базе одной из них в настоящее время и существует школа № 1, а вторая на «Заимке». Эта школа ещё при нас была преобразована в четырёхлетку, а потом закрыта вообще. Таким образом, когда мы перешли в пятый класс, количество параллельных классов существенно возросло, т.к. добавились ученики из этой школы, а также приехали продолжать учёбу дети с хуторов. Таким образом, кроме наших классов с индексами «А», «Б», «В», которые набирались из мест, прилегающих к нашей школе, добавились классы с индексами до буквы «Е».

   Следовало бы отметить, что формирование классов осуществлялось не только территориально, но и социально. Например, в классе «А» оказались дети всех сельских и районных начальников, а также и учителей школы. Например, из нашего потока Шлапунов Владимир, сын директора нашей школы; Кочетов Виктор, сын нашей учительницы географии Деевой Любови Ивановны; Гамалей Павел, сын школьного библиотекаря, его отец Гамалей Иван Михайлович тогда работал в райкоме партии и т.д. В классы «Б» и ниже зачислялись дети из бедных семей, родители которых не имели никакого влияния.

Хутора.

   О хуторах я бы хотел поговорить отдельно, т.к. это явление, безусловно, значительное в масштабах всей сибирской жизни. Совершенно очевидно, что это были осколки Столыпинской реформы, которая в своё время дала гигантский рывок в производстве сельскохозяйственной продукции. Кстати, моя покойная ныне матушка, Зыкова Людмила Филипповна, также родилась на хуторе под названием Прямая речка, Марушинского района. Вокруг села Яминского хуторов было большое количество, я попытаюсь сейчас вспомнить, но не уверен, что смогу перечислить их все: Покровка, Моховое, Заготскот, 8 Марта, Никольский. По рассказам их бывших жителей, там было жить нелегко, но вольно. Среди московских наукообразных деятелей периодически возникают дискуссии о причинах падения Хрущёва. Если не вникать в те кремлёвские дрязги, что сейчас выворачиваются наизнанку, то стоит принять во внимание, что падение Хрущёва началось с падения сибирской деревни, которое он инициировал. Ведь ликвидация хуторов началась именно при нём. При нём стали обрезать огороды «по самые окна», как раньше говорили, при нём стали насаждать на деревне фабричный уклад. «Укрупнение хозяйств», «производственный цикл» - это всё лозунги тех времён, которые и убили само производство. Укрупнение привело к тому, что население хуторов убыло до нуля, а на центральных усадьбах «укрупнённых хозяйств» почему-то не прибавилось. Люди исчезли, а места их прежней счастливой жизни вновь вернулись в дикое состояние. Стали облагать налогами фруктовые деревья и «лишние» головы скота. Скот благополучно исчез тоже, пахотные земли сократились. Помню очереди за хлебом, при этом обычный хлеб был пополам с горохом, чёрный и липкий, а белый хлеб можно было купить «по спискам» лишь тем, у которых были заболевания желудка, или по блату.

«Целинники».

   В моей детской памяти сохранилась также кампания по освоению целинных земель. Чуть позднее и было переименовано наше село из Яминского в Целинное. По всей видимости, тогдашним чиновникам было необходимо хорошо отрапортовать и дополнительно выделиться чем-то перед своим руководством, вот и переименовали! На освоение целинных земель пригоняли несколько этапов вербованных. Помню, что на нашей улице Заречной стояло несколько металлических вагончиков, где их размещали. Они находились на поляне, неподалёку от того места, где теперь дом Катаева Василия. Вербованные были разношёрстной массой, в основном, приблатнённой городской молодёжи, которые и знать не знали с какой стороны подойти к коню или трактору. Не редкость была картина, когда парень, собиравшийся на работу пахать целину в ночную смену, брал с собой под мышки патефон и кипу грампластинок. Такие были работнички!

   Однако, вечерами на их базе было весело. Молодёжь была заводной, танцы до утра, баян не давал уснуть окружающим крестьянам. Это почему-то называлось «тырло», может, даже от слова «тереться» друг об друга во время танцев. В связи с тем, что резко возросло число мужчин, а количество женщин осталось прежним, участились драки из-за девушек. Всё это нагнетало напряжённость между приехавшими и местными. Очень скоро стало модным и престижным «бить вербованных», даже мы, тогда ещё совсем пацаны, старались внести свой вклад и из густых зарослей крапивы кидали камнями в окна их жилых вагончиков. Долго так продолжаться не могло, поэтому контингент схлынул, ему на замену приехали другие, впрочем, они тоже надолго не задержались. Вагончики вскоре убрали и целину поднимать приехали демобилизованные солдаты. Долгое время они ходили в военной форме и на работу и на «выход», а мы, пацаны, клянчили у них пилотки. Потом солдаты переженились и перемешались с местными жителями. Ассимилировались!

Курить или не курить?

   Для моей матушки это был не вопрос, и я совершенно искренне ей благодарен за несусветную по жестокости порку, которую я получил, когда она узнала о том, что я начал курить. Сдал меня сосед Медведев Толька, он и подбил меня украсть у отчима пачку сигарет «Памир», которую мы вместе с другими пацанами целый день и курили. Хотя, если бы он тогда меня не сдал матушке, я мог бы и пристраститься к курению. А тогда  её «лечение» оказалось чрезвычайно действенным, до сих пор не курю. Моим детям как-то удалось без бития объяснить, что зависеть от этой привычки не есть хорошо, поэтому они тоже не курят.

  Не знаю, как сейчас, но тогда в нашей школе велась истинная и бескомпромиссная борьба с курением. Куряк постоянно склоняли по всем падежам на линейках, прорабатывали в классах, вызывали родителей в школу. И, надо сказать, что результаты были вполне позитивные! Из весьма значительного числа учеников курили единицы, впрочем, из тех, которых я помню, все закончили свою жизнь неважно, или в тюрьме, или в канаве. Например, в нашем классе учился Валерка Поторочин, он первый и начал курить, затем даже выпивать. Много лет спустя после окончания школы я встречал его в нашем родном селе. Вид его было явно непрезентабельный, оказалось, что он прибыл после отсидки в тюрьме. Бывшие сидельцы почему-то считают, что люди, которые пропадают надолго из виду, все, также, как и они, отбывают срок. Вот и он поинтересовался у меня, где я сидел. Мой ответ, что я уезжал на учёбу, его не удовлетворил, вижу, что не поверил. Кто-то мне рассказывал, что этот Поторочин также давно на том свете.

Работа делает свободным... 

от дурных привычек.

   Жизнь сельского подростка того времени не отличалась большим разнообразием и большим количеством свободного времени, болтаться по улицам было просто некогда. Сколько себя помню, приходилось работать дома. Надо было ухаживать за скотом, полоть огород, носить воду из колодца, да мало ли тех обязанностей, которые возлагали на нас родители! А уж выполнение школьных домашних заданий, это даже не обсуждалось. Матушка сначала спрашивала: «Ты уроки сделал?», а уж потом был вопрос про остальные задания по прополке, или ещё чему-то. Если ответ был недостаточно полный, то без лишних слов бралась за ремень или прут, что было ближе. Тогда не было никаких уполномоченных по правам ребёнка, да и прав, как таковых, также не было, поэтому лупили регулярно.

   Лет с семи-восьми уже приходилось работать в совхозе «Восточный», возить копны верхом на лошади. Я ещё был мал, заступиться за меня было некому, поэтому иногда приходилось терпеть насмешки более взрослых пацанов, а также их злые шутки. Например, помню, как Валерка Плотников во время обеденного перерыва спутал упряжь моего коня, а я потом долго не мог её распутать. Заливаясь слезами от обиды и унижения, я сидел и пытался что-то сделать, потом мне помог взрослый дяденька. В этот, последний приезд на мою родину, я даже видел этого, моего детского обидчика, его курчавую голову уже покрывает седина, слава Богу, он меня не узнал, а я подходить к нему не стал.

   Платили за детский труд сущие копейки, за день рабского труда можно было заработать рубль. И это не только в совхозе, в то время мы ещё работали на прополке лесополос, которые сегодня радуют глаз в ландшафте села. Это же тогдашний лесник по фамилии Минин, был главным по лесополосам, думаю, что благодаря ему сегодня в Целинном есть лес. Ну и благодаря нам, конечно, кто эти лесопосадки пропалывал! Мы собирались по утрам у лесничества и нас развозили по делянкам. Махать тяпкой на жаре было так утомительно, но мы работали, как заведённые. Зато теперь наши души распирает от гордости, что мы оказались причастны к созданию такой красоты!

  Работа и отсутствие свободного времени в детстве создавали условия для здорового воспитания. Например, я так и не научился играть в карты. В детстве мы не знали вкуса спиртного, даже пива.  

Детские забавы

   Работая не покладая рук, мы успевали и весело провести свободное время, если удавалось его выкроить. Например, с удовольствием катались на льдинах во время весеннего ледохода на Яминке, и это сейчас невозможно себе представить! Она тогда была достаточно полноводной, что в ней даже люди тонули! Сейчас это грязный ручей. А зимой мы на льду играли в хоккей, правда, чаще всего без коньков. В лучшем случае это были «снегурки» на «пимах», так тогда назывались валенки. Прикручивали эти коньки разного рода верёвочками и утягивали с помощью палочек. Даже эти примитивные коньки были не у всех, а уж ботинки с коньками - это была несбыточная мечта! Клюшки были самодельные, выбирали подходящую по конфигурации берёзу и целый день строгали, чтобы получить заветный спортинвентарь. Вместо шайбы могли использовать что угодно, вплоть до замёрзшей коровьей лепёшки.

   Весной мы напрочь истаптывали первые поляны, играя в лапту и футбол.  Мячей настоящих не было. Шили сами из голенища старых яловых сапог, мяч получался не совсем круглый, но мы были рады тому, какой есть. Стадионом служила большая, относительно ровная поляна за «могилками». Там и проходили тренировки множества команд, основная из них была школьная команда «Юность». Помню наших знаменитых тогда футболистов: Сергей Субботин, Сергей Лапченко, Слава Кравчинский, капитан команды «Юность» Александр Бубякин. Тогда был очередной школьный эксперимент, школа  ненадолго стала одиннадцатилеткой, поэтому эти парни были уже взрослыми и некоторые даже брились. Стоит отдать должное организаторским способностям школьного физрука В.Н.Вдовина. Он доверял старшеклассникам вести различные спортивные секции, поэтому школьный спортзал свободным не был ни минуты и использовался до позднего вечера.

Форма и мороженое

   Одевались мы все, как один, в школьную форму, она состояла из военизированной гимнастёрки стального цвета, обязательно под ремень с металлической пряжкой, и чёрных брюк. На гимнастёрке были металлические пуговицы жёлтого металла и два нагрудных кармана с клапанами. Обязательно подшивался белый подворотничок. Девочкам полагалось носить коричневое платье и белый фартук. Мальчиков стригли «под ноль» в местной парикмахерской, которой многие годы заведовал парикмахер Костя, ус у него был, как у Гитлера. Верхняя одежда была тоже не из замысловатых - стёганый ватник, назывался «куфайка». Она была «семисезонной» и служила до тех пор, пока владелец не вырастал и рукава не оказывались выше локтей. Следующую куфайку покупали с таким расчётом, чтобы хватало года на два-три, поэтому в первый сезон носки рукава приходилось подворачивать. Цветовая гамма была разнообразной, целых два цвета! Можно было купить чёрную, если не нравится, тогда синюю! К моменту списания эта одежда выгорала на солнце, что оба цвета сравнивались и выглядели одинаково.

   Питание деревенских детей того времени разнообразием не отличалось. Летом, обычно, горбушка хлеба домашней выпечки, картошка, молоко. Обязательно матушка варила суп, летом пустой, на зиму кололи свинью, или телка, было мясо. Первая банка консервированной кильки в томате была мною продегустирована в достаточно приличном возрасте, поэтому до сих пор помню этот небесный вкус! Мороженое и газировка были из разряда деликатесных, их привозили лишь на День молодёжи. Торговали обычно прямо с кузова «газика», толпа напирала так, что могла опрокинуть машину. Мороженое было упаковано в длинные жестяные ёмкости цилиндрической формы, устанавливались они в деревянные бочки, наполненные сухим льдом. Нам повезло, что мы не родились раньше и не попробовали на вкус хлеб из лебеды и суп из крапивы, это была основная еда военного времени. Грех жаловаться, однако, дети нашего поколения долгое время пребывали в уверенности, что конфеты бывают только «подушечки», а грецкие орехи растут на ёлках исключительно в Новый год. Именно праздники Нового года были самыми сладкими в нашей жизни! Праздновали мы их в школе, в большом помещении деревянного здания. Невозможно представить школьные праздники без баяниста Владимира Сонина, сейчас он живёт в Белоруссии, работает главой МЧС.

«Золотая молодёжь»

   Конечно, я рассказываю про то, как жилось детям «простых» людей, жизнь детей сельской элиты была значительно легче и веселее, я уж и не говорю, что более сытой и обеспеченной. В окрестностях села, неподалёку от хутора 8 Марта в те времена располагался пионерский лагерь, поэтому дети обеспеченных родителей по несколько летних смен располагались там на отдых. Помню, что иногда мы приходили посмотреть на лагерную жизнь из-за забора. Дети бегали, соревновались в разных видах спорта, проводили различные мероприятия, словом, их развлечения нам казались сказкой. Мы искренне завидовали этим ребятам, и было за что! Все они были другими ментально - такой общепринятый наукообразный термин! Имеется в виду, что они были другими по своему поведению, общению с окружающими и даже внешне они выделялись из общей массы школьников. Прекрасно развитые физически и уверенные в себе, в отличие от нас, они были бойкие и не лезли за словом в карман. Тогда казалось, что эти наши сверстники с детства были баловнями судьбы и не было никаких сомнений, что их дальнейшая жизнь сложится вполне благополучно.

   Однако, действительность опровергла эту уверенность на практике, и очень жёстко. Немало тех ребят, которые подавали огромные надежды, превратилось в бомжей или алкоголиков. Выяснилось, что предоставление физической стати и имущественного статуса, такой форы судьбы, с одной стороны, избавляет человека от тягот и лишений, но, с другой стороны, она не даёт ему необходимой жизненной закалки, не формирует у него навыков в преодолении трудностей. Ему и так всё падает, как с куста, только руку протяни! Не вырабатывается своего рода социальный иммунитет к превратностям жизни! Когда эти данные природой преимущества более не создают преимуществ социальных, человек оказывается безоружен перед изгибами судьбы и начинает воспринимать их как фатальные удары, которым он не в силах противостоять. И падает! В жизни каждого человека наступает время, когда реальность всех уравнивает в возможностях. Тогда-то и наступает момент истины. Это правило полностью согласуется  в отношении наших сверстников из вполне благополучных и обеспеченных семей.

   Примером может служить судьба нашего одноклассника Виктора Кочетова. Обладающий заметной внешностью, прекрасными физическими данными, он выделялся из нашей среды. В него были влюблены самые красивые девочки наших классов, он был одним из самых развитых и умных парней. Казалось бы, и будущее его абсолютно безоблачно – институт, затем престижная работа, и всё остальное, что присуще успешному человеку. Например, как Владимир Подлесных, кстати, тоже сын учительницы, ставший учёным. Однако, с Кочетовым всё обернулось с точностью наоборот! После школы и окончания техникума я встретил его в Томском политехе, где он учился уже на втором курсе. Через пять лет, когда я институт закончил, он так и оставался на том же, втором курсе. Пьянствовал, его отчисляли, потом снова восстанавливали в студентах. В конце концов он вернулся в наше родное село и продолжил путь своего падения. После кончины матери он благополучно обменял её домик на двухкомнатную квартиру, затем на однокомнатную, пропивая деньги за каждый обмен жилья, он оказался в бомжах и умер в кочегарке, где работал и жил. Немногим лучше были судьбы других представителей тогдашней «золотой молодёжи» нашего села.

   Меня постоянно мучает вопрос, почему мужская часть нашего народа считает за доблесть спустить в рюмку, как в унитаз, жизнь свою, своих близких и родных. Ведь все мы связаны цепями обязанностей перед детьми и родителями, но почему цепи в России такие непрочные? Ранняя, безответственная смерть мужа делает несчастной жену, сиротами детей. Почему русские стали такими безответственными?

И удача накроет своим крылом!

  В связи с такой вполне определённой закономерностью, что никакие материальные преимущества, ни природные данные не могут быть гарантиями успеха в жизни, мне бы хотелось вселить надежду в души нынешних школьников из бедных семей. Братцы, не унывайте,  всё у вас впереди! Не падайте духом, учитесь! Жизнь всех уравняет в правах и каждому предоставит свой шанс! При условии, что вы не будете ставить в приоритет выпивку и курение, а будете работать изо всех сил. В любом случае, финалом напряжённой работы и собственного развития всегда является жизненный успех.

В качестве такого примера можно привести Маслова Анатолия Дмитриевича. Никакими особыми преимуществами не обладал, заметной внешностью тоже. После окончания восьмого класса пошёл в горный техникум, затем работал в угольной промышленности Прокопьевска и Киселёвска. Закончил институт, долгое время работал директором шахты, и очень даже неплохим директором. Что позволило ему выдвинуться на первые роли? Думается, что стальной характер, воля! Иногда эти качества бывают от природы, чаще они вырабатываются с детства.

   К счастью, большинство наших сверстников стали успешными, благополучными людьми, и я горжусь тем, что мне довелось учиться вместе с теми, которые смогли достойно устроить и свою жизнь и своих детей. Это можно показать на примере моего одноклассника и друга Петра Зырянова. Это совершенно замечательное семейство, фамилия Зыряновых! Я ещё помню их отца дядю Мишу Зырянова, это был механик от Бога! И вообще, про некоторых, особенно счастливых в жизни людей, принято говорить, что они родились с серебряной ложкой во рту. Я готов утверждать, что все Зыряновы мужского полу рождаются с гаечным ключом в руках. Они все механики. Начиная ходить, они со всей округи  стаскивают железо, чтобы к совершеннолетию соорудить собственный трактор. Дядя Миша, в конце жизни из подручного материала собирал вездеход, но не успел. Юрий Михайлович Зырянов, один из братьев, даже наловчился отливать поршни для двигателя, этот двигатель потом работал на его самодельном автомобиле, на котором его братья рассекали по деревне. Все Зыряновы, и Пётр, и Юрий, и Николай имеют трактора собственной конструкции, на которых они и сеют и пашут и косят! Остаётся лишь сожалеть, что они не смогли оказаться там, где их таланты могли быть востребованы, например в автомобильной промышленности страны. Кто знает, может быть тогда отечественные автомобили были бы другими?

А за что?

   Возвращаясь к школьной теме, стоит сокрушаться тому, что наша школа стала ветхой и невзрачной. Заметно, что на ремонт денег не хватает, на всём облике налёт второстепенности. Непонятно с чего, школа теперь является номер 2, а бывшая восьмилетка – номер один? Тезисы, что наша школа, будучи единственной средней, не имела номера, поистине смехотворны. Скажем, первоначально существует школа, потом строят ВТОРУЮ по счёту школу. Стало быть старшая по возрасту и должна быть ПЕРВОЙ, но никак не второй! Это же опять стремление чиновников как можно лучше и красивее отрапортовать начальству. В точности как со сменой названия села. В результате странного подхода к нумерации всё встало вверх ногами! Более того, как сообщил нынешний директор, приобретая чужой номер, бывшая восьмилетка приобретает и историю нашей школы! Замечаете, что в нашем родном селе логика и здравый смысл часто вместе совсем не дружат! Согласно этой логики, история нашей футбольной команды «Юность» неоднократного чемпиона района, в которой и мы были активными участниками, также будет принадлежать бывшей восьмилетке. Это я о той школе, которая теперь является школой №1.

   Пройдя по школе, мы увидели стенд с фамилиями учителей – ветеранов. Поразительно, но мы не нашли там ни одной знакомой фамилии! Оказывается, по милости какого-то ретивого чиновника от образования, учителя считаются ветеранами той школы, в которой они отработали последние полгода перед выходом на пенсию. Даже если эти учителя отработали полвека в другой школе. Получается, что наши учителя, которые были нашими наставниками, теперь висят между бюрократическими стульями, память о них тоже висит неизвестно где. Скажем, где находится памятная запись нашей учительницы Дьяковой Анастасии Никитичны? А нигде! В нашей школе она в числе ветеранов на доске не фигурирует, а в новой школе она не нужна. А где записана Вера Степановна Дымова? Благодаря знаниям математики, которые она дала, мне удавалось держать нашу марку достаточно высоко не только в России, но и «за бугром». А я её помню, когда она нас учила, молодая, стройная, красивая и умная. Деева Любовь Ивановна учила нас географии, была опытнейшим педагогом, она имела у нас непререкаемый авторитет. А Шлапунова Вера Сергеевна, учительница немецкого языка? А сам Шлапунов Анатолий Лукич? Он был директором нашей школы. Я тоже неоднократно бывал у него в кабинете на «беседе». Было за что! Но не могу сказать, что он был жесток, никогда не перебарщивал!

   Большинство наших школьных наставников были настоящими профессионалами. Например, Галина Николаевна Подлесных (Бойкевич). До сих пор помню, когда она произносила: «Необходимо дать понятие химического элемента ...». Так она начинала каждый урок, скользя пальцем по журналу. А мы просто замирали в ожидании! Слышно было, как одинокая муха летает по классу. Несмотря на то, что она всегда говорила очень тихо, мы сидели, как на допросе! Требовательность была и знания «прилипали» сами собой! Она могла бы записать себе в актив то, что имеет наибольшее количество учеников, которые пошли по «химической» стезе и достигли наивысших результатов. Одна наша сверстница, шалапская Нина Калачёва чего стоит! После окончания Томского университета в течение одного года защитила кандидатскую, потом стала профессором. Преподавала в ТГУ.

   Что и говорить, наши впечатления от 90-летия нашей Яминской средней школы были не очень позитивные. Все сочли, что настоящее положение дел является вопиющей несправедливостью не только по отношению к памяти наших учителей, но и несправедливы по отношению к нам, бывшим ученикам школы.

   Беседа с директором нашей школы не была оптимистичной! Он даже опасается, что в недалёком будущем в селе останется лишь одна школа, и это будет не наша! К сожалению, в этих горьких предположениях есть определённый резон. За три дня пребывания, нам не удалось увидеть ни одной беременной женщины и ни одной мамочки с коляской, а на стадионе, который возник на месте парка, не видели ни одного человека. Помню, что в наши времена людям не хватало жилья и приезжие занимали брошенные саманные хаты на краю села. Теперь я лишь на своей Заречной улице насчитал пять брошенных домов, в которых долгое время никто не живёт. Создаётся впечатление, что село разъезжается, просто, расползается, в разные стороны. И жителей можно понять. Целинный район при газификации пока обойдён. Сибирь - край суровый, зимой надо отапливаться, а ныне это очень дорого, поэтому люди едут туда, где есть газ.

   Думаю, что жители слишком робко спрашивают у местных властей, почему наше село осталось негазифицированным. Как мне кажется, это уже вопрос жизни и смерти. Однако, нельзя всё валить на начальство. Самим жителям тоже нельзя оставаться в стороне. Жизнь состоит из борьбы за свои права, поэтому скромное молчание - непозволительная роскошь. Требовать газификации! Ясное дело, на первых порах  на все письма, жалобы будут получены отписки. Так уж заведено в бюрократическом хозяйстве. Но есть такое правило, оно называется Закон больших чисел. Когда организуется вал писем – заявлений, то под этим напором бюрократическая крепость падает! Если в селе ещё остаются люди, неравнодушные, преданные родному краю, то можно попытаться выправить положение. Желающие возродить село как комфортное для жизни место, должны использовать бюрократическое оружие, которое может помочь. Я имею в виду не только вал письменных заявлений, который просто необходимо организовать, но и те «прямые линии», которые уже по традиции ежегодно проводятся Путиным. Надо просто не полениться, писать и звонить непрерывно, дозвониться и связно рассказать о проблемах села: о размывании районного статуса, выводе районных структур в город, и, конечно же, о газификации. Если дозвонившийся человек сможет связно изложить всё, как есть, то можно быть уверенным, что газовые трубы будут тянуть и зимой и даже по ночам. Это не шутка, на Ставрополье так и было. Люди звонили и доложили об обмане с «рапортами», а чиновники, в стремлении усидеть на своих креслах работали день и ночь, чтобы ублажить жалобщиков.

На этом хочу пожелать всем односельчанам здоровья и успехов.

Александр Артамошин, известный в селе под фамилией Зыков.

Г.Беллвью, штат Вашингтон, США.

Автор материала Александр Артамошин в детстве… …и сейчас.

Фото: А.Артамошин в детстве

И сейчас

Новый год в 1961г.